И спасибо Ayeleth за мысли о Главных Злодеях.
Этот набросок ни в одну из "реальностей" не вписывается. Так что пусть полежит здесь.
Warning: жестокое обращение с несовершеннолетними
А еще это относительная постапокалиптика в антураже столь же относительного стимпанка, хоть тут пока особо и не видно
начало
Я убиваю не выстрелом из револьвера; тот, кто убивает выстрелом, забыл лицо своего отца.
Я убиваю сердцем. (с)
Стивен Кинг
Я убиваю сердцем. (с)
Стивен Кинг
Первая пуля чиркнула по тропинке дюймах в десяти от его ботинок, выбивая из вытоптанной земли сухую пыль и мелкую крошку. Вторая прошла гораздо выше, срезая листья с верхних веток акации за спиной. Третью он не видел, а только слышал звук выстрела, плечом толкая Элизабет в сторону и сам падая следом за серый валун.
- Не высовывайся, - прошептал он, нажимая ладонью ей на плечо и заставляя опуститься еще ниже. Правда, подобные предостережения и не требовались. Самоубийцей она не была.
Учитывая поднимающийся склон холма и положение противника на втором этаже гораздо выше их, укрытие из камня было не слишком надежным. Но лучше это, чем совсем ничего. Фрэнк поморщился, прикинув, что сделай они еще десяток шагов и выйди на открытую площадку перед крыльцом с парой клумб и ярко-желтой веревочной качелей, то стали бы легкой мишенью. Спрятаться там негде, а отступая неминуемо попадешь под пулю. Их противник определенно идиот, раз допустил настолько очевидный промах, начав стрельбу раньше.
Хотя по плану стрельбы быть вообще не должно. Надо было просто прийти в пустой дом и забрать девчонку у старой няньки. Он и Элизабет взял только потому, что хотел взвалить на нее уговоры или успокаивание, если таковые потребуются. Женщинам возиться с детьми как-то сподручней.
- Что за дерьмо? – Фрэнк чуть приподнялся, сразу же взглядом находя окно, из которого стреляли. Выбор тоже неудачный – выступ стены на половину закрывал обзор слева, и часть двора оказывалась в мертвой зоне стрелка. Сам бы он занял соседнее окно именно на этом выступе. Рама на нем, кстати, тоже была поднята.
- О защитниках и разговора не было, - сквозь зубы выругался он и вытер о штаны ладонь, убирая влажный холодный мох, которым заросла находящаяся в вечной тени сторона камня. Нужно будет стрясти с заказчика дополнительную плату.
Противник затих. Из открытых окон доносился лишь невнятный шорох и долетела пара обрывков фраз. Ждать, когда у засевшего в доме в очередной раз сдадут нервы, Фрэнк не стал. Высунулся из-за камня снизу и выстрелил чуть ниже водостока, сбивая кусок белой штукатурки со стены. Ответ не заставил себя долго ждать. Три пули из того же окна снова прошли совсем высоко, причем каждая следующая выше предыдущей, словно стрелок не мог справиться с отдачей и, спуская курок почти без перерыва, неконтролируемо задирал дуло револьвера вверх. А вот из другого окна стреляли уже из винтовки. Пуля ударила по камню в опасной близости от того места, где только что была его голова. Громко брякнул передернутый затвор, но следующего выстрела не последовало. Второй стрелок патроны впустую не тратил.
Сучковатая палка, о которую он при падении чуть не порвал пиджак, пришлась как нельзя кстати. Он с размаху запустил ее вправо, через густой кустарник, и ветки зашевелились, создавая иллюзию пробирающегося в ту сторону человека. На подоконник легло дуло винтовки, сзади на мгновенье мелькнула темная макушка, и друг за другом прогремели еще два выстрела. Но Фрэнка больше заинтересовали чуть слышные сухие щелчки со стороны другого окна. Как можно не знать, что у тебя закончились патроны и продолжать нажимать на спуск?
- Их только двое, - Элизабет подтвердила его предположение и, сползя еще чуть ниже, прижалась головой к камню, словно прислушиваясь. Можно было подождать и узнать больше. Она «слышит» намного лучше его. Но ему хватило и собственных ушей – звука рассыпаемых по полу патронов, который ни с чем не спутаешь, пустые гильзы звенят иначе, нервного ругательства и отчетливого скрипа половиц под ногами.
Сейчас!
Он рванул прямиком к входу, инстинктивно пригибаясь и топча розовые бутоны попавшей по ноги клумбы. Выстрелов не было.
Дверь оказалась заперта. Фрэнк аккуратно повернул ручку и чуть потянул на себя, по относительно свободному ходу убедившись, что это всего лишь старый английский замок. Так популярные у местных жителей металлические задвижки и засовы толщиной с руку, призванные обеспечить безопасность хозяев, задвинуты не были. Замечательно. Потребовалось секунд десять – замок тихо щелкнул и дверь открылась. А еще через пять он стоял уже в просторной комнате на втором этаже, опустив руку на открытую кобуру револьвера.
Оружие оказалось ненужным. Собиравший с пола патроны черноволосый мальчишка лет тринадцати бросился к приставленной к подоконнику винтовке, но Фрэнк был ближе. Ему хватило одного шага, чтобы ударом ноги отбросить того в противоположную сторону. Мальчишка упал, проехался спиной по полу, глухо приложился затылком о доски, и, кажется, даже отрубился на несколько секунд. Когда он попытался подняться, его взгляд был очень уж ошалевшим и расфокусированным. Он моргнул и через мгновенье скорчился на полу, задыхаясь от острой боли, прижал колени к животу и сдавлено застонал.
- Карлос? – тихо пискнули сбоку.
Фрэнк обернулся к мелкой белобрысой девчонке, державшей в руке револьвер с откинутым барабаном и двумя патронами в нем, и вытащил оружие из ее пальцев от греха подальше. Ей шесть, и в ее возрасте большинство детей знает, как зарядить револьвер. А те, кто не знают, редко доживают до совершеннолетия. Даже в этом довольно мирном крае. Ему повезло, что ее вниманием завладел мальчишка. С такого расстояния даже она бы не промахнулась.
Сунув в карман десяток подобранных патронов, он присел на подоконник возле винтовки, держа в поле зрения скрипящего зубами от боли мальчишку и опустившуюся возле него на колени девочку. Теперь никуда не денутся.
- Ремингтон, - покрутив на пальце револьвер с характерным восьмиугольным стволом, пощелкав барабаном, Фрэнк вытянул руку, «беря на мушку» девчонку, проверяя балансировку и то, как ложится в ладонь рукоять. – Одиннадцать миллиметров. Раритетная вещь. И состояние отличное, - сообщил он вошедшей в комнату Элизабет, - Таких считанные единицы остались, и если…
- Это дети!
- Я вижу. И что? – он недовольно посмотрел на нее, не понимая ни возмущенных интонаций, ни причины его перебивать.
- Почему ты не сказал, что мы идем за детьми? И что придется в них стрелять!
Она злилась и хотела спросить, как он вообще может поднять руку на ребенка, Фрэнк отлично это видел, но в последний момент сумела облечь вопрос в более безопасную форму. Его моральные принципы ее не касаются. Он думал, что она давно это уяснила. Но, видимо, не до конца. За девчонку платят так же, как и за любого другого. А все остальное лишь несущественные детали.
- Я не счел это важным, - пожал он плечами и спокойно напомнил: - И стреляли в нас они.
Фрэнк оставил без внимания обеспокоенный взгляд Элизабет в сторону мальчишки и, посчитав тему закрытой, вернулся к так и не законченной мысли:
- В общем, если он стреляет мимо из-за кривых рук, – он ухмыльнулся уставившейся на него девочке, – а не из-за кривого ствола, то за него можно немало получить. Особенно в городе, а не у однорукого Джо. А вот, винтовку я, пожалуй, оставлю себе, - решил он. Несмотря на довольно потертый вид, ее боеспособность и надежность сомнений не вызывали, - Добротное оружие, а не коллекционная игрушка для богатых дураков. И калибр ходовой, так что…
- Это папин револьвер!
Фрэнк неторопливо достал из магазина два патрона, кинул Элизабет оставшиеся обоймы в подсумке, забросил ремень винтовки на плечо, поправил шляпу и только тогда посмотрел на вскочившую на ноги девчонку.
- Неужели?
- Ну, то есть теперь мой, - уже не так уверенно заявила она, но кулаков не разжала и все с тем же глупым вызовом смотрела на него.
Забавно.
- А мне кажется что мой.
- Фрэнк! - предупреждающе вмешалась Элизабет.
В ее голосе было слишком много тревоги для такой ерунды. Все-таки женщины при виде детей перестают адекватно воспринимать происходящее, отметил он, но головы не повернул, а лишь окинул девчонку насмешливо-любопытным взглядом. Мальчишка потянул ее за подол, приподнялся и что-то неразборчиво прошипел на ухо, явно проявляя большее благоразумие, но она лишь упрямо вздернула подбородок.
- Мисс, - мягко и нарочно учтиво начал он, шагнул ближе и присел перед ней на корточки, - если вы поднимайте на кого-то оружие, то должны быть готовы и лишиться его в честном бою. В нечестном, впрочем, тоже. Это закон.
Он чуть помолчал, демонстративно сунул револьвер во внутренний карман пиджака и закончил:
- Убей меня – и он снова станет твоим.
Девчонка дернулась, как от удара, а в ее распахнутых глазах задрожали слезы. Фрэнк поднялся на ноги, и на его фоне ее фигурка выглядела теперь совсем маленькой и худой. Он сверху вниз посмотрел на нее, затем на мальчишку, игнорируя злой затравленный взгляд исподлобья, еще раз бегло оглядел комнату и, не обнаружив никакой возможной угрозы, сжал пальцами плечо девчонки и чуть подтолкнул ее вперед.
- Все, мы уходим.
- А он? – Элизабет кивнула на отползшего к стене и пытающегося встать хотя бы у опоры мальчишку.
- Мне он не нужен. Пусть катится на все четыре стороны.
- Ему же плохо.
- Оклемается, - отрезал Фрэнк и вопросительно поднял брови, словно требуя объяснить этот неуместный порыв к благородству. – В следующий раз подумает прежде, чем лезть не в свое дело.
Только бабской заботы и материнских инстинктов ему сейчас не хватало. Этап обсуждения и осуждения его способа заработать на жизнь они тоже давно прошли. Она с самого начала знала, с кем связалась, и отлично умела держать свое мнение при себе. Да и силком он никого не держал. Не нравится – вали. Но она оставалась с ним. И сейчас останется.
Девчонка уперлась, отказываясь идти дальше. Пару шагов он просто протащил ее, слушая, как скребут об пол подошвы ботинок, а потом не выдержал и резко дернул за руку:
- Давай быстрей! – вынуждая по инерции полететь вперед и сделать несколько широких шагов, просто чтобы не упасть.
- Это мое дело, - угрюмо раздалось сзади.
С легким хрустом щелкнул взводимый курок, и одновременно в спину ткнулось дуло.
- Отпусти ее! - приказал мальчишка и, пытаясь доказать свою решимость, надавил сильней, больно вжимая ствол между лопаток.
Фрэнк замер, разжал пальцы и нарочно медленно развел руки в стороны, демонстрируя свою покорность.
- Отойди туда, Мэри, - мальчишка кивком указал в сторону двери.
Фрэнк этого не видел, скорее угадал, почувствовал, как дрогнуло оружие в нетвердых руках.
Обрез. Для винтовки слишком близко, для револьвера далеко. Судя по диаметру ствола калибр хороший, да и вообще вещь не с конвейера, а самопал какого-нибудь умельца. Убойная должно быть штука на таком расстоянии. Если гаденыш выстрелит, то послушание выйдет девчонке боком. С прямой линии огня она ушла, но ошметки его разлетевшихся легких гарантировано придется вытирать с ее миленького личика. Что ж, будет ей уроком. Он не в настроении предупреждать о таких мелочах.
- Не надо… - попросила Элизабет, делая осторожный шаг вперед, показывая свои честные намерения выставленными вперед ладонями. Но мальчишка испугался, не дал ей договорить и резко бросил:
- Стойте на месте! – с явственно проскальзывающими истеричными нотками в голосе. Обрез в его руках опять качнулся.
Фрэнк чуть заметно мотнул головой, глазами говоря Элизабет, что не стоит вмешиваться, и почувствовал наконец, как холод от ствола проникает внутрь. Дуло приставленное к телу всегда холодное, и неважно к спине, затылку, виску или к груди. Даже в изнуряющий летний полдень, когда под беспощадным солнцем плавятся каменные стены. Даже через три слоя ткани. От него кровь стынет и разносит по телу ледяное спокойствие и уверенность. Все дальше и дальше, пока не остается ни одной живой эмоции, ни одного чувства, пока не замерзнет, не покроется инеем все кроме тонкой нити разума и почти животных рефлексов. И вот тогда можно действовать.
Последнее, что он видел сейчас, - неприкрытый страх в глазах Элизабет. Страх за него. А потом и это стало неважно.
- Только трусы стреляют в спину.
Бесстрастные слова острым колотым льдом падали в пустоту, царапали, резали и били не хуже ножа.
Элизабет охнула. Девчонка закрыла глаза. А мальчишка дернулся… и купился.
- Повернись.
Их так легко поймать, сопливых новичков, возомнивших себя героям, верящих в благородство и какой-нибудь дурацкий кодекс чести. Незнающих, что выстрелить, глядя прямо в глаза, гораздо сложней. Особенно первый раз. Именно поэтому часто он же оказывается и последним для них самих.
Ствол обреза слегка покачивался из стороны в сторону и был слишком задран вверх, лишая устойчивости. Но мальчишка этого не замечал, зачарованно смотря на свою жертву, даже не догадываясь, что они уже поменялись ролями. Он мог бы успеть выстрелить, но вместо этого испуганно отпрянул, когда Фрэнк молниеносным движением подался навстречу и резко выдернул обрез из его рук. И уже спустя мгновенье, не дав опомниться, с размаху обрушил приклад ему на лицо.
У мальчишки оказались хорошие рефлексы: в последнюю долю секунды он отшатнулся, уходя от прямого удара. И тяжелое дерево вместо того, чтобы раздробить ему нос и выбить зубы, по касательной прошло по скуле, сдирая кожу. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие и грохнулся на пол.
Фрэнк шагнул вперед, опуская тяжелый ботинок ему на горло, припечатывая к земле, и давил до тех пор, пока мальчишка не перестал вырываться и цепляться пальцами за его ногу в бесполезной попытке оторвать ее от своей шеи. Теперь он лишь хрипел и судорожно дергался, в кровь обдирая ногти о доски. Когда Фрэнк чуть ослабил нажим, мальчишка и не думал сопротивляться: просто жадно дышал, хватая воздух посиневшими губами. Дуло обреза теперь упиралось ему прямо в лоб, но понял он это далеко не сразу, а когда понял, то снова забился, вырываясь.
- Фрэнк, не надо! Пожалуйста!
- Заткнись, - прорычал он, взмахом руки останавливая Элизабет. Быстро же она переметнулась на другую сторону.
- Я же сказал тебе убираться к чертям, - склонился он чуть ниже, чтобы убедиться, что мальчишка его слышит и понимает. – И не собирался тебя убивать. Пули нынче слишком дорого стоят, чтобы тратить их на таких как ты, - он тяжело выдохнул. – Но если ты предлагаешь мне свою, то глупо отказываться.
Он четыре раза в жизни чувствовал холод чужого оружия. И никто из тех четверых, что подобрался к нему настолько близко, не остался в живых. И пятый не должен.
- Не трогай его! – девчонка, о которой Фрэнк почти забыл, взвизгнула и бросилась к нему, вцепляясь зубами в ладонь. Ее даже стряхнуть удалось не сразу.
Мальчишка снова захрипел, когда он неосторожно переступил и перенес тяжесть тела не на ту ногу. Девчонка второй раз с упорством волчонка кинулась на него, но он был подготовлен и сгреб в горсть ворот ее платья, поднимая на вытянутой руке, чтобы она не могла его пнуть. Просто ангелочек, каких до сих пор можно еще увидеть на вытертых рождественских открытках из прошлого. Длинные кудрявые волосы, большие голубые глаза, миловидная мордашка. Только сейчас он была искажена такой гримасой ярости, что ей легко можно было бы пугать детей.
- Сделаешь так еще раз, и твоему дружку не поздоровиться, - со зловещей вкрадчивостью предупредил Фрэнк. Девчонка от неожиданности затихла. – Я могу оступиться и сломать ему шею, - в доказательство он слегка надавил на горло. Мальчишка держался изо всех сих, но все равно не выдержал и начал пытаться вдохнуть с жуткими хрипами. – Или случайно спустить курок… Будешь потом рассказывать всем, как ты его убила. Понятно?
Она начала беззвучно всхлипывать и почти сразу перешла на сдавленные рыдания.
- Держи ее, - велел он Элизабет и, влепив девчонке затрещину, оттолкнул в сторону. Через секунду она заревела уже в голос, захлебываясь слезами и прося не убивать.
- Он не убьет, - Элизабет присела, прижала к себе плачущую девочку, и поверх ее головы посмотрела на Фрэнка.
- Не давай обещаний за других, - зло процедил он, отвернулся и снова приставил обрез ко лбу мальчишки. Тот почти не отреагировал, только зажмурился, сдерживая предательские слезы. Ему хотелось быть сильным. Но они все равно собирались в уголках глаз и текли по щеке, смешиваясь с кровью из ссадины на скуле.
- Он еще ребенок, Фрэнк. Не надо…
- Я в его возрасте уже убивал.
- Но это не значит, что и он такой же.
- Да? – он едко рассмеялся. – Еще немного и ты бы смогла полюбоваться его невинным лицом через дыру в моей груди. И после этого готова снова повернуться к нему спиной?
- Я же поворачиваюсь к тебе.
Ему захотелось ее ударить. Желание обожгло хлестким взмахом кнута, тугой петлей обхватило горло, пугая своей яростью и отголосками безумия.
- С-с-сука, – он убрал ботинок с шеи, резко вытряхнул патрон, отшвырнул обрез подальше к стене, как раз к потайной деревянной панели, откуда его и достали, и, выпуская остатки гнева, пнул мальчишку под ребра, снова заставляя скрючиться.
- Довольна? – Фрэнк посмотрела на Элизабет, но она была слишком занята девочкой, приглаживая ее волосы, вытирая слезы с лица и успокаивающе шепча:
- Все хорошо, видишь. С твоим братом все в порядке.
С последним она даже не сильно ошиблась. Мальчишка тихонько скулил, зажимая ладонью рот, а пальцами второй руки схватился за горло. Фрэнк раздраженно сплюнул. Гаденыш слишком легко отделался. Если дышит сейчас, то будет дышать и дальше. А синяки и ушибы пройдут.
- Брат? – он не слишком прислушивался к их возне, поэтому понял с опозданием. – Какой нахрен брат? – перевел он взгляд с девчонки на мальчишку. Двух настолько непохожих людей непросто было найти. – У Брэндона Райса была только дочь.
Фрэнк привык лично проверять информацию, полученную от заказчика, а в кабаке ближайшей деревеньки нашлось немало желающих перемыть кости покойному святому отцу. Религия сейчас не слишком в почете. Ничего нового он, правда, так и не узнал.
- Мисс Мария Эсфирь Райс, - кивнул он зареванной девчонке, испуганно прижавшейся ближе к Элизабет, и насмешливо уточнил: – Он и имя тебе из Библии выбирал?
- А ты значит Карлос? – вспомнил он самое начало их встречи. – Неужели тоже Райс? Давай, поясни-ка мне.
Он за шкирку приподнял мальчишку, со злорадным удовлетворением отметив, как тот сжался при приближении его руки, и, чуть протащив по полу, усадил спиной к кровати с покрывалом в миленький такой цветочек. Мальчишка прижался к нему щекой, пачкая кровью.
- Я слушаю.
Он открыл рот и тихо просипел что-то невнятное, сам пугаясь вырывающихся из горла звуков, шумно сглотнул и попытался еще раз, но совершенно безуспешно. Фрэнк поднял его подбородок вверх, рассмотрел уже начинающий проступать кровоподтек на шее и ощупал ее пальцами. Мальчишка болезненно поморщился, закусив губу, потом глухо закашлялся и снова мучительно захрипел, стараясь ответить. Вряд ли в ближайшие пару дней у него это получится.
- Он Гарсия, - не выдержала девчонка и сразу же испуганно замолчала.
Вот это было уже ближе к делу. Фамилия доброй половины жителей горных селений. Да и иссиня-черные волосы, темные карие глаза и может быть чуть более светлая, чем обычно, но все равно смуглая кожа выдавали его происхождение не хуже имени. Такие как он часто ошиваются на приграничных территориях, не гнушаясь любой грязной работы. До тех пор пока не вырастают и не уходят к Огненным Братьям, впереди которых несется отборная испанская ругань, а позади остается усеянная обугленными телами выжженная земля. Может, убей он это щенка сегодня, то спас бы несколько десятков, а то и сотен человеческих жизней в будущем.
- Он ее брат, - подтвердила Элизабет, - По отцу.
Фрэнк коротко кивнул, благодаря. Все и так уже было довольно прозрачно, но в таких вопросах ей он доверял больше, чем собственным предположениям, основанным часто лишь на шатких допущениях. Не всегда признавал это перед ней, но всегда перед собой.
- Грехи молодости значит, - оценивающе посмотрел он на мальчишку. – Проповедник понес неверным божье слово, а принес лишь семя его слуги… - одной издевательской, и в то же время такой емкой фразой описал он ситуацию. – И оказался слишком правильным и благородным, чтобы не признать ублюдка. Правда, только перед собой, а не перед людьми.
Кем он интересно у него тут числился? Конюхом? Садовником? Или сироткой воспитанником?
- Так?
Мальчишка насупился, и Фрэнк понял, что попал в точку. Иногда словами можно ранить почти так же как пулями.
- Я тебя спрашиваю, так?
- Он не может тебе ответить.
- Он может кивнуть.
И мальчишка покорно кивнул, но зыркнул при этом на него так, что снова захотелось дать ему хорошую оплеуху и который уже раз пожалеть, что не пристрелил сразу. Он мог бы смириться и, преподав хороший урок, оставить позади излишне преданного слугу. Но не брата. Этот даже и не пытался скрыть, что нападет снова. И, если повезет, даже сдохнет при этом. Только Фрэнк, оценив вероятность пули из темноты или ножа в горло, предпочел обойтись без лишнего риска пока девчонка не окажется у заказчика.
- Все, уходим. Держи ее крепче, - на всякий случай велел он. Хотя девчонка и сама первая вцепилась в ладонь Элизабет.
- А ты чего расселся? - он поправил винтовку, силком поставил мальчишку на ноги, чувствуя, как воротник трещит и угрожает остаться в его ладони, и, заломив руки за спину, подтолкнул вперед: – Ты тоже с нами.